Пять альбомов записал ансамбль “Движение” Иркутской колонии N6

Ужасно неприветливое место, окутанное колючей проволокой - исправительная колония строгого режима. Рядом ездят машины, открыты кафе и магазины, и иллюзорная близость всего этого порой мучит узников хуже любого наказания. Только здесь понимаешь, насколько хрупка грань между свободой и пародией на нее. Однако даже здесь, по «ту сторону», бьется пульс жизни...

В августе 2002 года начался отборочный тур первого всероссийского конкурса песен «Калина красная» среди заключенных. Организовали его Попечительский совет уголовно-исполнительной системы (УИС) и Региональный общественный фонд содействия талантам при помощи Главного управления исполнения наказаний ГУИН Минюста. Конкурсу придумали символическое название: «Песня, спетая сердцем». Кто-то удивится - зачем зеков развлекать? Опыт показывает, что отсутствие целей и интересов провоцирует у человека, особенно находящегося в таком положении, развитие депрессии, а далее - агрессии по отношению к окружающим.

Говорят же, что от тюрьмы нельзя зарекаться, и ставить крест на тех, кто побывал там, - тоже. Именно поэтому в колониях не только заставляют работать, но и проводят время от времени конкурсы поделок, народного творчества, поэзии. «Калина красная» - предотвращение возможных правонарушений, поиск талантов и помощь их самореализации. Строгих требований, понятно, не предъявлялось, и принимались произведения различного характера, среди которых встречались даже романсы и баллады. Второй этап конкурса состоялся в декабре. Присланные на аудио- и видеоносителях песни прослушивали и отбирали в регионах. Лучшие из них посланы в Москву, где предстанут на суд комиссии и художественного совета, в числе которого такие известные имена, как Танич, Пахмутова, Федосеева-Шукшина, Варлей... Победители заключительного этапа определятся в первом квартале 2003 года, среди призов - ценные подарки, денежные суммы и грамоты. Организаторы конкурса обещают призеров со всех регионов пригласить в столицу, где пройдет совместный концерт, который потом покажут по центральному телевидению. Колонии Иркутской области охотно откликнулись на призыв поучаствовать в этом конкурсе - в местную комиссию поступило более ста композиций.

Я побывала в иркутской колонии №6, «в гостях» у ВИА «Движение», занявшего 2-е место по области. Они послали на аудиокассете восемь песен и шесть - на видео. Всего у них записано около пяти альбомов и даже имеется компакт-диск.

Взаперти хоть волком вой

Небольшое здание клуба - средоточие местной культуры: тут можно посмотреть фильм, взять книгу. Но самое главное - здесь выступают свои, родные звезды. Их ждут, ведь это едва ли не единственное развлечение в череде безрадостных будней. Иногда бывают визиты и «со стороны», однажды их удостоил посещением артист из драмтеатра. Приходили 9 Мая ветераны войны, им понравилось, просили исполнения «на бис».

«Движение» репетирует почти каждый вечер, недавно спонсоры им сделали отличный подарок - набор музыкальных инструментов «Ямаха». Во время концерта и репетиций участники группы надевают обычные брюки и свитера - после тюремной робы и они смотрятся изысканным нарядом.

Перед встречей я представляла себе угрюмых, озлобленных бандитов, с отчаяния занявшихся блатным пением. Но на собеседовании они вовсе не показались мне «зверюгами». Руководитель группы и заведующий клубом - Вячеслав Варнавский, бас-гитарист - Игорь Ануфриев, клавишные, вокал - Сергей Марадуда, гитара, вокал - Евгений Власенко. Почти все они отсидели большую часть своего срока - трое за убийство, один - за мошенничество. Музыкой увлекались еще на воле, кто - играл на гармошке, кто - работал в самодеятельности. Сейчас это приносит им удовольствие и дает моральную разгрузку. Особых льгот им это занятие не приносит, все они существуют в установленном колонией режиме.

- Что же хмуритесь, творцы? - приветствовал их заместитель начальника колонии Виктор Захаренков. - Улыбнитесь!

- Мы уже свое отулыбались - на десять лет вперед.

Сыграв несколько песен, начинают разговор:

- Нам задают вопрос: о чем мы поем. Да о том, что есть вокруг нас - где живем, как говорится... Одни песни сочинили сами, другие позаимствовали. Мы поем о любви, о том единственном шаге, который отделяет нас от нормального мира, о том, как меняется здесь сознание и ценности, - говорит Вячеслав.

- К какому жанру вы себя относите - к «блатняку»?

- Мы хорошо относимся ко всем жанрам - к шансону, року, блюзу. Только рэп уже не для нас. Из тех, чьи произведения исполняем, - «Воскресенье», «Машина времени» и т. д. Однажды даже написали письмо и кассету отправили Кате Огонек, но она не ответила, хотя была в Иркутске.

Шансон как способ выживания

- Как вы считаете, почему жанр лагерной песни настолько популярен в России, ведь это далеко не массовая культура?

- Шансон в первоначальной трактовке - это городской романс, близкий авторской песне. В нем есть задушевность и проникновенность, которая близка народу. Правда, этим многие пользуются. В «Лесоповале» исполнители уже много лет успешно изображают из себя матерых уголовников, будучи глубоко законопослушными гражданами. Ну и тот факт, что в стране тюрьмы не пустуют, тоже играет роль - есть стойкий интерес к узкой субкультуре. Однако нельзя сказать, что это какой-то убогий жанр, просто здесь, в колонии, некоторые ощущения обостряются. Начинаешь ценить то, на что раньше не обращал внимания.

- Например?

- Да вот приехал я домой, в Тайшет, на неделю (Вячеслав вскоре надеется на условно-досрочное освобождение), родственники от меня не отвернулись, жена по-прежнему ждет. Я боялся спать ложиться, чтобы не терять драгоценные часы. Ночью проснешься, и так хорошо - дома, не вздрагиваешь от каждого звука. Там время летит незаметно, тут - тянется бесконечно, и день за неделю идет. Творчество - это наша отдушина, способ спастись от внешнего влияния и сохранить себя. Сочиняем все вместе - и стихи, и музыку.

- А что будет, когда вы один за другим начнете выходить из колонии - группа прекратит существовать?

- Нет поэтому мы и называемся «Движение», что происходит обновление состава. Только научишь одного - ему уже выходить. Вопрос лишь, кем заменять тех, кто уйдет. Поколение, которое сейчас приходит в колонию, мы называем «целлофановым». Знаете, человеку 20 лет, а ему дали 25 лет срока - больше всей его жизни, за особо тяжкое. Он сам - наркоман, его ломает, ему ничего не надо. Да с ним и пары слов сказать не о чем - у него глаза совершенно пустые, там нет ничего: ни боли, ни мысли, ни сожаления. И таких все больше и больше.

- Вы собираетесь встречаться друг с другом после освобождеия?

- Вряд ли мы через годы станем искать друг друга. Не хочется таких воспоминаний - стремишься скорее все забыть, попытаться открыть следующую страницу в своей жизни. Клеймо уголовника останется с нами до конца, и встречать человека, с которым когда-то делил решетку и похлебку - это чересчур тяжело. Да и что вспоминать? Возможно, мы будем продолжать заниматься музыкой, но это будет как хобби. Одной музыкой, к сожалению, не проживешь.

- Что было для вас самым страшным в колонии?

- Здесь делать нечего! Это выживание, каждый сам за себя. Одной рукой тебя гладят по шерсти, другой - против.

Виктор Захаренков добавляет:

- Поймите, что романтика романтикой - заключенные на гитаре играют, песни поют... Никто не отрицает, что любой может оступиться и что здесь немало хороших людей. Однако идеализировать тюремный быт и порядки не стоит ни в коем случае - это страшное место. Я никому не пожелаю сюда попасть - упаси вас Бог.

- Передаем привет всем нашим родным и близким, вообще всем людям, - сказала «четверка» на прощание.

Такое чувство, что передали привет из космоса...