Глава энергобизнеса En+ Group: ESG-рейтинги не помогают привлекать финансирование в России

Как люди платили за электроэнергию в пандемию, зачем нужно модернизировать ГЭС и упрощает ли привлечение средств стремление к следованию принципам ESG (экологическое, социальное и корпоративное управление). Об этом во время ПМЭФ в интервью ТАСС рассказал глава энергетического дивизиона и финдиректор En+ Group Михаил Хардиков.

— Михаил Юрьевич, как глобальный энергопереход влияет на бизнес компании, на стратегию развития?

— Сегодня требования по углеродной нейтральности продукции занимают основное место в повестке у потребителей. Поэтому наша долгосрочная стратегия была комплексно пересмотрена. Мы объявили наши цели по климату в прошлом году. По группе En+ — это снижение на 35% выбросов углекислого газа к 2035 году и полная нейтральность по углероду к 2050 году.

— А что именно планируется сделать?

— Сейчас мы разрабатываем конкретные шаги и мероприятия по этим инициативам. Что касается производства алюминия (En+ Group — основной акционер "Русала" с долей 56,88% — прим. ТАСС), то коллеги уже объявили масштабную программу создания новых производств на существующих площадках, отказ от технологии Содерберга и переход на обожженные аноды, что позволит значительно снизить углеродный след.

В энергетическом бизнесе En+ Group мы модернизируем наши ГЭС с тем, чтобы увеличить выработку, используя аналогичный объем воды. Это делается в рамках программы "Новая энергия". Мы также продолжим модернизировать наши ТЭЦ.

Рассматриваем проекты по "зеленому" водороду, который производится по технологии электролиза воды. Производство можно устанавливать недалеко от наших ГЭС, чтобы использовать "чистую" энергию. Основными технологическими задачами текущего момента являются вопросы хранения и транспортировки водорода

— Заинтересована ли En+ Group в проектах с использованием российских газовых турбин?

— Пока в конкурсах по отборам российских инновационных газовых турбин мы не участвуем, потому что не видим комплементарности с основным бизнесом. Основные ТЭС в Иркутской области — угольные. Пока газовые турбины там не особо актуальны — газа нет, область не газифицирована.

Что касается отборов на 2027 год, то основные проекты, в которых мы заинтересованы, прошли в отборах на 2022–2026 годы, а в рамках последнего отбора при итоговых ценовых параметрах наши проекты отобраны не были. У нас проектов модернизации на 16,6 млрд рублей, мы активно их реализуем, однозначно в следующих этапах будем участвовать.

— Вы упомянули программу модернизации ГЭС "Новая энергия". Каков был ее изначальный объем и не была ли она скорректирована на фоне роста цен на металлопродукцию в конце 2020 года?

— Пока не корректировали, и я уверен, что не будем. Сейчас у нас до 2026 года инвестиции в проект составляют 21 млрд рублей, до 2036-го — 46 млрд рублей. С точки зрения реализации программы три из наших ГЭС находятся в активной фазе модернизации. По Иркутской станции заключен договор на комплексное техническое перевооружение четырех гидроагрегатов, на Братской ГЭС меняем шесть рабочих колес гидроагрегатов, а на Красноярской — четыре. Все контракты подписаны и предусматривают твердую цену.

Если мы говорим о продолжении программы "Новая энергия", то этот вопрос пока обсуждается.

— Какими методами финансируется проект?

— Долгосрочных кредитов в России для таких проектов как не было, так и нет. Применение ESG-метрик, про которые многие банки говорят, не сдвинули ситуацию с проектным финансированием вообще никак.

Программу "Новая энергия" мы финансируем из собственных средств, возможности привлекать долгосрочные кредиты под проекты нет.

Мы считаем, что в настоящее время ГЭС в России могут модернизироваться в больших объемах, чем это делается. При этом в рамках государственных программ модернизации электростанций необходимо рассмотреть вопрос о включении проектов по модернизации ГЭС, а не только тепловых электростанций.

— Обращались в Минэнерго по данному вопросу?

— Мы общаемся, и у нас, насколько я понимаю, с "Русгидро" схожая позиция, что это нужно делать.

— Хотелось бы еще затронуть тему розницы. В 2020 году правительство вводило мораторий на начисление штрафов за неоплату ЖКУ. Энергетики жаловались, что на этом фоне собираемость сильно упала. В En+ Group удалось восстановить эти показатели на докризисном уровне?

— В прошлом году мы предприняли колоссальные меры, чтобы не допустить существенного падения собираемости, и в целом год прошли на уровне допандемийного 2019 года.

Но что удивительно, всплеск неплатежей мы наблюдаем в 2021 году. Во-первых, очень много потребителей бюджетной сферы существенным образом увеличивают долги. Это прямые потребители бюджетной сферы — детские сады, школы и прочие. Во-вторых, это инфраструктурные организации — котельные, водоканалы и прочие, которые зависят от субсидий бюджетов.

— Какие-то специальные меры по борьбе с этим ростом задолженности принимаются?

— Мы, как и любая энергокомпания, пользуемся всеми мерами в рамках закона, поэтому тут мы менять ничего не планируем. Понимаем, что возможна интенсификация и увеличение количества контрагентов с задолженностью, но в принципе развитие автоматизации и цифровизации последних лет, автоматическое формирование первоначальных претензий неплательщикам позволяют нам без каких-либо особых сложностей это все пройти.

— В продолжение темы неплатежей. С 14 июня действие соглашения между энергокомпаниями и "Россетями" о реструктуризации задолженности сбытовых компаний Северного Кавказа будет остановлено. На каких условиях может быть заключен новый договор?

— Когда в прошлом году ценой неимоверных усилий новое соглашение с "Россетями" было подписано, мы все понимали, что это существенный шаг вперед. Но сейчас с огромным сожалением увидели, что оно больше не выполняется и действительно будет разорвано.

За последние месяцы у нас только по двум гарантирующим поставщикам, входящими в группу "Россети", идет оплата. Остальные платят просто ноль

На каких условиях может быть подписано новое соглашение, мы не понимаем. Сейчас я не готов ничего озвучить не просто потому, что здесь какая-то тайна, а просто потому, что нам до сих ничего не предложили.

— En+ Group вывела все угольные активы в Байкальскую энергетическую компанию. Какова программа ее развития и не намерены ли переводить станции на более экологичные виды топлива?

— Байкальская энергетическая компания сейчас продолжает те проекты, которые раньше мы вели с баланса "Иркутскэнерго". Основной проект — это государственная программа модернизации. При этом мы внедряем системы мониторинга выбросов на ТЭС, а также занимаемся улучшением качества угля на месторождениях с точки зрения содержания в нем серы. Будем продолжать развивать эти активы с фокусом на снижение углеродного следа.

— Продавать не планируете?

— Продажа как одна из опций всегда может рассматриваться, но вот на текущий момент сказать, что у нас есть готовая сделка, о которой мы готовы объявить, — такого нет.

— Тема разделения активов коснулась и "Русала". Почему было принято решение о разделении активов и как будет урегулирован вопрос с теми акционерами, которые не согласны на такой шаг?

— Если посмотреть с точки зрения совокупного дохода, то разделение может привести к тому, что он значительно повысится. У компании Al+ (новое название "Русала, еще должно быть утверждено акционерами — прим. ТАСС) появляется возможность кратно увеличить свою доходность за счет более четкого позиционирования своей деятельности, а у второй компании колоссальные перспективы развития активов с точки зрения внедрения новых технологий в ходе модернизации.

Что касается акционеров, то сейчас что-то говорить по этому поводу просто невозможно, потому что как только уже будут все документы, то на все эти вопросы будут даны ответы. Но все интересы акционеров будут соблюдены на 100%.