7 вопросов Марату Гельману, галеристу

В Перми открылась выставка «Русское бедное» — первая масштабная экспозиция современного русского искусства в регионах. Все представленные произведения сделаны из «бедных» материалов — картона, дерева, пластика, скотча.

Выставка положила начало Музею современного искусства, который теперь будет располагаться в отреставрированном здании Речного вокзала. Впервые столь масштабное собрание обрело постоянную прописку вне обеих столиц. О причинах переселения современного русского искусства в провинцию «Русскому репортеру» рассказал куратор «Русского бедного» Марат Гельман

1. Как вы нашли такую площадку для выставки — Речной вокзал?

Дело в том, что мы хотели сначала сделать выставку, а потом на ее фоне обсуждать идею Музея современного искусства. Но нам показали все существующие варианты, и в Перми не оказалось ни одной выставочной площадки, на которой можно было бы сделать хорошую экспозицию. Тогда мы начали смот­реть те здания, которые могли бы подойти для музея, и Речной вокзал и по объемам, и по размеру нам очень понравился. Я бы сказал, что сегодня это — единственное место в Перми, в котором можно без компромиссов сделать музейное пространство.

2. Почему оказалось, что место современному искусству именно в Перми?

Если совсем честно, это все Сергей Гордеев, сенатор от Перми, и Олег Чиркунов, губернатор. Это была инициатива Гордеева. А потом, это город, который сейчас находится в состоянии лихорадочного поиска собственного лица. Старое лицо промышленного центра теряется, потому что промышленность останавливается. Вот он и ищет новое. И одна из версий — создать такой вот музей.

3. Есть ли разница в восприятии современного искусства в столице и в провинции?

Провинциальная публика более консервативна и неинформирована. Но наша выставка как раз и должна сломать эту ситуацию, потому что она очень открытая: не надо много чего знать, чтобы она понравилась. Ну и потом, провинциальная публика не так часто сталкивается с большими культурными событиями, поэтому здесь, конечно, более благодатная почва. Ты реально создаешь событие областного масштаба, которое обсуждается, там, я не знаю, в троллейбусах. Добиться такого в Москве гораздо сложнее.

4. Когда выставка поедет в Москву и Питер?

В Питер она поедет практически сразу после Перми: где-то в первых числах декабря она открывается в Русском музее.

Потом она поедет в Милан, а в Москву вернется к следующему сентябрю — во время Московской биеннале.

5. Какой реакции вы ждете от жителей столиц?

В первую очередь они должны начинать думать о том, что такое искусство сегодня. Мы тут с художниками обсуждали, что они уже долгое время между собой говорили не об искусстве, а о делах, о том о сем — и вот на этой выставке вдруг снова начали говорить об искусстве. И это очень важное качество выставки, она именно об этом.

6. Почему именно сейчас концепция «русского бедного» стала такой модной? Ведь не в связи же с финансовым кризисом?

Она стала актуальной именно в связи с тем, что искусство стали использовать в качестве богатой декорации для разных светских мероприятий. Условно говоря, стало очень много «богатого» искусства. И вот это вторжение денег, гламура, глянцевой культуры — оно вызывает реакцию отторжения у художников. «Русское бедное» — это как раз та самая реакция художника.

7. Современное русское искусство — выгодное вложение?

Искусство — не просто выгодное, а сверхвыгодное вложение тогда, когда это вложение в те имена, которые попадут в историю. В других случаях это достаточно сложно. Здесь есть как минимум 8–9 человек, которые останутся в истории искусства. Остальные — мы надеемся… То есть я, конечно, не раздаю билеты в историю. Но вот Кошляков, Гутов, «Синие носы», Флоренские — они уже, в общем-то, там существуют, и их искусство, очевидно, будет расти в цене.